Статьи
Арда Инал-Ипа.Московский проект договора Сухум не устроил
18.11.2014
В связи с появлением российского проекта договора между РФ и РА о союзничестве и интеграции в Абхазии сложилась нетривиальная ситуация, вызвавшая противоречивые переживания в обществе. Сам текст договора подавляющим большинством граждан Абхазии был воспринят в разной степени негативно – кто-то категорически отвергал весь документ, кто-то критиковал отдельные статьи, но общим и главным было беспокойство о сохранении государственного суверенитета Абхазии и добрых отношений с Россией.
Поскольку российская сторона однозначно проявила заинтересованность в подписании нового договора, многие в Абхазии считали, что отказ будет восприниматься как неблагодарность, поэтому из чувства долга перед РФ (за признание абхазской независимости и за всестороннюю помощь) нужно будет все же подписать предлагаемый договор. Однако, с другой стороны, было понятно, что заложенная в договоре программа неизбежно приведет к потере независимости, что перечеркнет то самое российское решение о признании, за которое, собственно, Абхазия испытывает искреннюю благодарность. К тому же реализация договора создаст картину, во многом схожую с грузинской пропагандой о марионеточном абхазском правительстве, о российском диктате и т.п., с чем так долго и упорно боролись абхазы.
В некоторых российских публикациях бурное обсуждение в Абхазии российского проекта договора о союзничестве и интеграции уже называют скандалом. К сожалению, на абхазских критиков этого документа очень скоро стали навешивать ярлыки русофобов. В действительности же в их настороженности нет ни капли антироссийских настроений, поскольку задача сохранения суверенитета абхазского государства лежит совершенно в иной плоскости, и высказываемые опасения связаны с трепетным отношением к абхазской государственности, которая, с абхазской же точки зрения, не только не противоречит российским интересам, но имеет немаловажное значение для РФ в региональном внешнеполитическом контексте и в контексте крепких связей с Северным Кавказом.
Излишняя поспешность не к месту
И все-таки в чем необходимость срочного (до конца текущего года) подписания нового договора об интеграции? Сторонники договора ссылаются на осложнение ситуации вокруг РФ и на новые угрозы, связанные с изменениями геополитической ситуации. Но чем, например, может помочь объединение с частями абхазской армии, испытывающей большие проблемы с современным оснащением и т.п.? Уж никак этот шаг не сделает российскую армию более боеспособной.
Может быть, речь идет о новых угрозах в отношении Абхазии? Действительно, упорное нежелание Грузии подписать с Абхазией Соглашение о невозобновлении военных действий не нейтрализует угрозу попытки реванша. Однако и в этом отношении трудно оправдать срочность переформатирования отношений, поскольку российские военные эксперты ответственно заявляют, что современная Грузия не готовится к наступательным военным действиям, у нее нет для этого технического потенциала. К тому же после сентябрьского саммита НАТО в Уэльсе перспектива вступления Грузии в альянс отодвинулась на неопределенно длительное время.
Что касается визави Абхазии по Черному морю, важного регионального игрока – Турции, то она состоит в НАТО дольше 60 лет, и здесь тоже нет никаких новостей, если не считать обострения противоречий с США. Кстати, уже долгие годы ни членство в НАТО, ни ассоциированные отношения с Евросоюзом (с 1963 года) не мешали России активно и успешно сотрудничать с этой страной. Для Абхазии это развивающееся партнерство имеет большое значение, поскольку на территории Турции находится многочисленная абхазская диаспора, тесные контакты с которой чрезвычайно важны.
Что же касается обеспечения безопасности Абхазии, то эта проблема в основном была решена после признания независимости Абхазии Россией, когда был подписан рамочный двусторонний договор о дружбе и сотрудничестве, который впоследствии был дополнен более чем 80 соглашениями в разных сферах. На территории РА дислоцированы воинские формирования РФ в целях оказания военной помощи. По соглашению между нашими странами об объединенной российской военной базе, являющейся российским объектом военного и геополитического присутствия на Кавказе, абхазская сторона на 49 лет передала российской стороне в безвозмездное пользование недвижимое имущество в местах ее размещения. Военные городки, военные формирования, военный аэродром, военно-морской порт расположены в нескольких районах Абхазии. Военные объекты РФ освобождены от всех фискальных выплат. Размещение российской базы на территории Абхазии полностью решает вопросы, связанные с безопасностью, «отвечает интересам поддержания мира и стабильности в регионе, служит долгосрочным стратегическим интересам обоих государств».
Озабоченность Абхазии
Чтобы понять страхи абхазов, достаточно ознакомиться с некоторыми статьями этого договора. В области обороны – это создание объединенной группировки войск Вооруженных сил РФ и Вооруженных сил РА, командующий которой назначается уполномоченным органом РФ. В сфере охраны границ – это фактически перенос государственной границы РФ на границу по реке Ингур. Во внутренних делах – это создание совместного координационного центра органов внутренних дел, это взаимное упрощение процедур приобретения гражданства, это создание наднациональных органов управления и многое другое.
Не нужно быть профессиональным юристом, чтобы увидеть, что предлагаемые формы сотрудничества ограничивают суверенитет Абхазии не только в сфере обороны и внешней политики, что характерно для большинства примеров политического протектората, но и во внутренних делах, что означает утверждение еще большей зависимости. Отраженные в договоре планы по постепенному увеличению зарплат, повышению пенсий и других социальных гарантий, крайне необходимых жителям Абхазии, воспринимаются в республике как меры, призванные компенсировать снижение государственного суверенитета страны. В договоре действительно проявлена забота о людях, но именно как о гражданах России, постоянно проживающих в Абхазии, а не как о гражданах абхазского государства, за которое во время грузино-абхазской войны были отданы несколько тысяч молодых жизней.
Возможно, в Абхазии не возникла бы такая острая реакция на предложения о более глубокой интеграции в российское пространство, если республика была бы признана многими странами и являлась членом ООН и других международных организаций. Сейчас же все держится на доброй воле России...
Нет компромиссного маршрута, когда пункты назначения разные
Похоже, что Россия и Абхазия вступили в очень важный и трудный процесс переговоров по подготовке нового договора без необходимого предварительного обсуждения исходных позиций и целей сторон. К сожалению, российская сторона не озвучила своего видения желаемого уровня интеграции Абхазии в российское пространство. Поэтому для того, чтобы осмысленно работать над полученным предложением, необходимо самим ответить на вопрос: какова основная идея, заложенная в проект договора? Нужно воссоздать желаемую российской стороной картину, основываясь на статьях проекта, включая и те, которые вызывают опасения абхазского общества. Эту задачу можно было бы назвать увлекательной, если бы данный вопрос не резал по живому абхазское общество. Сегодня президент Абхазии и парламентарии убеждают общество в том, что первоначальный проект можно превратить во вполне приемлемый для абхазской стороны документ, предлагая новую редакцию ряда статей. Однако оттого, что мы уберем некоторые пункты, цель авторов первоначального проекта не исчезнет. Невозможно найти компромиссный вариант маршрута, если пункты назначения разные. В такой ситуации предложенная «дорожная карта» не может стать приемлемой для обеих сторон, как ни редактируй фразы и как не отсекай наиболее откровенные кусочки статей договора.
К большому сожалению, внимательное прочтение всех пунктов договора, начиная от обороны и заканчивая социальными гарантиями, говорит о том, что в представлении команды российских авторов для России дальнейшее существование государства под названием «Республика Абхазия» не нужно. Скорее всего название республики может сохраниться, но по сути, как пишут многие российские эксперты, со временем это уже будет российский регион. Идея подчинения Абхазии сквозит в каждой статье и в самой форме изложения документа, который больше похож на директивы с четкими сроками, чем на межгосударственный договор. Казалось бы, уважительные фразы о совместном управлении в разных сферах на самом деле однозначно служат прикрытием того факта, что постепенно российская сторона созданием фактически наднациональных структур полностью возьмет управление на себя. Россия – мощный и сильный партнер, поэтому абхазы никогда не смогут быть на равных при совместном управлении. Закладка подобных механизмов неизбежно будет угрожать нашей хрупкой независимости.
В основе подобной картины, возможно, лежит проект создания «русского мира», о котором не все говорят открыто, но который вдохновляет многих активных и готовых к риску российских политиков и деятелей культуры. Если эта идея стала вдохновляющей и в абхазском направлении, то включение Абхазии в этот проект будет означать его разрушение, поскольку абхазское общество, несмотря на владение большинством русским языком, остается самобытным кавказским обществом и вряд ли впишется в задуманную картину.
Возникает резонный вопрос: согласована ли с МИД РФ, Советом безопасности РФ и высшим руководством Кремля сквозящая сквозь статьи проекта нового договора идея о незаинтересованности России в сохранении абхазской государственности?
Трудно сказать, есть ли в российской политической элите консенсус относительно того, в какой Абхазии и в каких отношениях с ней заинтересована Россия. Скорее всего серьезно заняться этим вопросом после 2008 года, когда готовился ответ на признание Косово, уже не получалось, а в 2014 году, когда стала гореть Украина, уже явно было не до дискуссий по Абхазии. Поэтому есть все основания считать, что авторы российского проекта исходили не из выверенных позиций и четко сформулированных российских интересов на Южном Кавказе, а из имеющегося понимания ситуации на уровне своего ведомства. Скорее всего авторы проекта историю абхазского национально-освободительного движения и особенности общественно-политической жизни глубоко не изучали, и если не хватало знаний об Абхазии, использовали опыт других регионов. Кроили абхазский проект, возможно, и по крымским лекалам.
Абхазский же взгляд на взаимоотношения с Россией принципиально не совпадает с перспективой растворения в российском пространстве. Жизненные интересы Абхазии заключаются в том, чтобы с российской помощью встать на ноги, чтобы развивать государственные и демократические институты, завершить дотационный этап взаимоотношений, стать самостоятельным экономическим и политическим союзником России, координировать свою политику с российскими интересами, быть надежным партнером на Южном Кавказе и во всем Черноморском регионе и создавать основы для дальнейшего международного признания абхазского государства.
Без переговоров будет трудно
Когда в Абхазии говорят о ценности завоеванной государственности, это вовсе не означает, что мы не видим и не признаем своих серьезных ошибок. Некоторые из них были непростительными, в том числе и касающиеся беспредела в пресловутом квартирном вопросе, они должны быть осознаны, проанализированы и осуждены. Тут на самом деле было много упущений. С другой стороны, ряда серьезных проблем, к сожалению, невозможно было избежать на начальном этапе строительства государства, пережившего войну со всеми ее разрушительными последствиями, блокаду со стороны всего мира и политическое непризнание. Но в том-то и дело, что многие из этих проблем могут быть решены именно через укрепление государственных и демократических институтов, в то время как предлагаемая в российском проекте схема означает лишь закрепление зависимого существования на российских дотациях, что неизбежно приведет к снижению ответственности перед своим населением и к деградации гражданской и политической активности.
Для выхода из сложной ситуации с договором, на мой взгляд, нужно было бы вернуться к исходным позициям и провести полноценные двусторонние консультации по анализу действующих договоров и соглашений и для определения общих целей в будущем. Нам действительно нужен серьезный и глубокий разговор об общих интересах на Кавказе и в более широком региональном контексте, в процессе которого стороны должны будут четко сформулировать и согласовать свое, как стратегических партнеров, видение желаемого уровня и характера взаимодействия Абхазии и России. Лишь затем, открыто обозначив цели, можно будет приступать к совершенствованию и дополнению уже существующих межгосударственных документов.
Сухум
http://www.ng.ru/dipkurer/2014-11-17/9_suhum.html
Поскольку российская сторона однозначно проявила заинтересованность в подписании нового договора, многие в Абхазии считали, что отказ будет восприниматься как неблагодарность, поэтому из чувства долга перед РФ (за признание абхазской независимости и за всестороннюю помощь) нужно будет все же подписать предлагаемый договор. Однако, с другой стороны, было понятно, что заложенная в договоре программа неизбежно приведет к потере независимости, что перечеркнет то самое российское решение о признании, за которое, собственно, Абхазия испытывает искреннюю благодарность. К тому же реализация договора создаст картину, во многом схожую с грузинской пропагандой о марионеточном абхазском правительстве, о российском диктате и т.п., с чем так долго и упорно боролись абхазы.
В некоторых российских публикациях бурное обсуждение в Абхазии российского проекта договора о союзничестве и интеграции уже называют скандалом. К сожалению, на абхазских критиков этого документа очень скоро стали навешивать ярлыки русофобов. В действительности же в их настороженности нет ни капли антироссийских настроений, поскольку задача сохранения суверенитета абхазского государства лежит совершенно в иной плоскости, и высказываемые опасения связаны с трепетным отношением к абхазской государственности, которая, с абхазской же точки зрения, не только не противоречит российским интересам, но имеет немаловажное значение для РФ в региональном внешнеполитическом контексте и в контексте крепких связей с Северным Кавказом.
Излишняя поспешность не к месту
И все-таки в чем необходимость срочного (до конца текущего года) подписания нового договора об интеграции? Сторонники договора ссылаются на осложнение ситуации вокруг РФ и на новые угрозы, связанные с изменениями геополитической ситуации. Но чем, например, может помочь объединение с частями абхазской армии, испытывающей большие проблемы с современным оснащением и т.п.? Уж никак этот шаг не сделает российскую армию более боеспособной.
Может быть, речь идет о новых угрозах в отношении Абхазии? Действительно, упорное нежелание Грузии подписать с Абхазией Соглашение о невозобновлении военных действий не нейтрализует угрозу попытки реванша. Однако и в этом отношении трудно оправдать срочность переформатирования отношений, поскольку российские военные эксперты ответственно заявляют, что современная Грузия не готовится к наступательным военным действиям, у нее нет для этого технического потенциала. К тому же после сентябрьского саммита НАТО в Уэльсе перспектива вступления Грузии в альянс отодвинулась на неопределенно длительное время.
Что касается визави Абхазии по Черному морю, важного регионального игрока – Турции, то она состоит в НАТО дольше 60 лет, и здесь тоже нет никаких новостей, если не считать обострения противоречий с США. Кстати, уже долгие годы ни членство в НАТО, ни ассоциированные отношения с Евросоюзом (с 1963 года) не мешали России активно и успешно сотрудничать с этой страной. Для Абхазии это развивающееся партнерство имеет большое значение, поскольку на территории Турции находится многочисленная абхазская диаспора, тесные контакты с которой чрезвычайно важны.
Что же касается обеспечения безопасности Абхазии, то эта проблема в основном была решена после признания независимости Абхазии Россией, когда был подписан рамочный двусторонний договор о дружбе и сотрудничестве, который впоследствии был дополнен более чем 80 соглашениями в разных сферах. На территории РА дислоцированы воинские формирования РФ в целях оказания военной помощи. По соглашению между нашими странами об объединенной российской военной базе, являющейся российским объектом военного и геополитического присутствия на Кавказе, абхазская сторона на 49 лет передала российской стороне в безвозмездное пользование недвижимое имущество в местах ее размещения. Военные городки, военные формирования, военный аэродром, военно-морской порт расположены в нескольких районах Абхазии. Военные объекты РФ освобождены от всех фискальных выплат. Размещение российской базы на территории Абхазии полностью решает вопросы, связанные с безопасностью, «отвечает интересам поддержания мира и стабильности в регионе, служит долгосрочным стратегическим интересам обоих государств».
Озабоченность Абхазии
Чтобы понять страхи абхазов, достаточно ознакомиться с некоторыми статьями этого договора. В области обороны – это создание объединенной группировки войск Вооруженных сил РФ и Вооруженных сил РА, командующий которой назначается уполномоченным органом РФ. В сфере охраны границ – это фактически перенос государственной границы РФ на границу по реке Ингур. Во внутренних делах – это создание совместного координационного центра органов внутренних дел, это взаимное упрощение процедур приобретения гражданства, это создание наднациональных органов управления и многое другое.
Не нужно быть профессиональным юристом, чтобы увидеть, что предлагаемые формы сотрудничества ограничивают суверенитет Абхазии не только в сфере обороны и внешней политики, что характерно для большинства примеров политического протектората, но и во внутренних делах, что означает утверждение еще большей зависимости. Отраженные в договоре планы по постепенному увеличению зарплат, повышению пенсий и других социальных гарантий, крайне необходимых жителям Абхазии, воспринимаются в республике как меры, призванные компенсировать снижение государственного суверенитета страны. В договоре действительно проявлена забота о людях, но именно как о гражданах России, постоянно проживающих в Абхазии, а не как о гражданах абхазского государства, за которое во время грузино-абхазской войны были отданы несколько тысяч молодых жизней.
Возможно, в Абхазии не возникла бы такая острая реакция на предложения о более глубокой интеграции в российское пространство, если республика была бы признана многими странами и являлась членом ООН и других международных организаций. Сейчас же все держится на доброй воле России...
Нет компромиссного маршрута, когда пункты назначения разные
Похоже, что Россия и Абхазия вступили в очень важный и трудный процесс переговоров по подготовке нового договора без необходимого предварительного обсуждения исходных позиций и целей сторон. К сожалению, российская сторона не озвучила своего видения желаемого уровня интеграции Абхазии в российское пространство. Поэтому для того, чтобы осмысленно работать над полученным предложением, необходимо самим ответить на вопрос: какова основная идея, заложенная в проект договора? Нужно воссоздать желаемую российской стороной картину, основываясь на статьях проекта, включая и те, которые вызывают опасения абхазского общества. Эту задачу можно было бы назвать увлекательной, если бы данный вопрос не резал по живому абхазское общество. Сегодня президент Абхазии и парламентарии убеждают общество в том, что первоначальный проект можно превратить во вполне приемлемый для абхазской стороны документ, предлагая новую редакцию ряда статей. Однако оттого, что мы уберем некоторые пункты, цель авторов первоначального проекта не исчезнет. Невозможно найти компромиссный вариант маршрута, если пункты назначения разные. В такой ситуации предложенная «дорожная карта» не может стать приемлемой для обеих сторон, как ни редактируй фразы и как не отсекай наиболее откровенные кусочки статей договора.
К большому сожалению, внимательное прочтение всех пунктов договора, начиная от обороны и заканчивая социальными гарантиями, говорит о том, что в представлении команды российских авторов для России дальнейшее существование государства под названием «Республика Абхазия» не нужно. Скорее всего название республики может сохраниться, но по сути, как пишут многие российские эксперты, со временем это уже будет российский регион. Идея подчинения Абхазии сквозит в каждой статье и в самой форме изложения документа, который больше похож на директивы с четкими сроками, чем на межгосударственный договор. Казалось бы, уважительные фразы о совместном управлении в разных сферах на самом деле однозначно служат прикрытием того факта, что постепенно российская сторона созданием фактически наднациональных структур полностью возьмет управление на себя. Россия – мощный и сильный партнер, поэтому абхазы никогда не смогут быть на равных при совместном управлении. Закладка подобных механизмов неизбежно будет угрожать нашей хрупкой независимости.
В основе подобной картины, возможно, лежит проект создания «русского мира», о котором не все говорят открыто, но который вдохновляет многих активных и готовых к риску российских политиков и деятелей культуры. Если эта идея стала вдохновляющей и в абхазском направлении, то включение Абхазии в этот проект будет означать его разрушение, поскольку абхазское общество, несмотря на владение большинством русским языком, остается самобытным кавказским обществом и вряд ли впишется в задуманную картину.
Возникает резонный вопрос: согласована ли с МИД РФ, Советом безопасности РФ и высшим руководством Кремля сквозящая сквозь статьи проекта нового договора идея о незаинтересованности России в сохранении абхазской государственности?
Трудно сказать, есть ли в российской политической элите консенсус относительно того, в какой Абхазии и в каких отношениях с ней заинтересована Россия. Скорее всего серьезно заняться этим вопросом после 2008 года, когда готовился ответ на признание Косово, уже не получалось, а в 2014 году, когда стала гореть Украина, уже явно было не до дискуссий по Абхазии. Поэтому есть все основания считать, что авторы российского проекта исходили не из выверенных позиций и четко сформулированных российских интересов на Южном Кавказе, а из имеющегося понимания ситуации на уровне своего ведомства. Скорее всего авторы проекта историю абхазского национально-освободительного движения и особенности общественно-политической жизни глубоко не изучали, и если не хватало знаний об Абхазии, использовали опыт других регионов. Кроили абхазский проект, возможно, и по крымским лекалам.
Абхазский же взгляд на взаимоотношения с Россией принципиально не совпадает с перспективой растворения в российском пространстве. Жизненные интересы Абхазии заключаются в том, чтобы с российской помощью встать на ноги, чтобы развивать государственные и демократические институты, завершить дотационный этап взаимоотношений, стать самостоятельным экономическим и политическим союзником России, координировать свою политику с российскими интересами, быть надежным партнером на Южном Кавказе и во всем Черноморском регионе и создавать основы для дальнейшего международного признания абхазского государства.
Без переговоров будет трудно
Когда в Абхазии говорят о ценности завоеванной государственности, это вовсе не означает, что мы не видим и не признаем своих серьезных ошибок. Некоторые из них были непростительными, в том числе и касающиеся беспредела в пресловутом квартирном вопросе, они должны быть осознаны, проанализированы и осуждены. Тут на самом деле было много упущений. С другой стороны, ряда серьезных проблем, к сожалению, невозможно было избежать на начальном этапе строительства государства, пережившего войну со всеми ее разрушительными последствиями, блокаду со стороны всего мира и политическое непризнание. Но в том-то и дело, что многие из этих проблем могут быть решены именно через укрепление государственных и демократических институтов, в то время как предлагаемая в российском проекте схема означает лишь закрепление зависимого существования на российских дотациях, что неизбежно приведет к снижению ответственности перед своим населением и к деградации гражданской и политической активности.
Для выхода из сложной ситуации с договором, на мой взгляд, нужно было бы вернуться к исходным позициям и провести полноценные двусторонние консультации по анализу действующих договоров и соглашений и для определения общих целей в будущем. Нам действительно нужен серьезный и глубокий разговор об общих интересах на Кавказе и в более широком региональном контексте, в процессе которого стороны должны будут четко сформулировать и согласовать свое, как стратегических партнеров, видение желаемого уровня и характера взаимодействия Абхазии и России. Лишь затем, открыто обозначив цели, можно будет приступать к совершенствованию и дополнению уже существующих межгосударственных документов.
Сухум
http://www.ng.ru/dipkurer/2014-11-17/9_suhum.html
